10.07.04
Смотрю на них, ползающих по песку с запредельно изогнутыми хвостами, и думаю: это им так хорошо, или, - настолько плохо?
Надя и Нина – тоже, скорпионы. Они похожи, как сестры: среднего роста, худощавые, каштановые волосы коротко острижены, и, подвижные карие бусинки на смуглых лицах.
Скорпионов нужно бояться, ведь они опасны, укус их смертелен, а мне интересно другое – если поднести руку к скорпиончику и позволить ему заползти на ладонь, будет очень щекотно, или, терпимо?
Он кажется таким напряженным, что только дотронься и взовьется, но мне так хочется погладить его по спине, - как котенка. И я уже чувствую, как он от этого успокаивается и расслабляется, становится всё мягче и мягче, и вот, уже даже хвост совершенно безвольно распластан и не загибается, когда я отрываю от него кончики пальцев, возвращаясь к голове. Ещё немного, и он замурлычет.
Да он уже это делает! Васька – паршивец, заполз мне под руку, и я его глажу, хотя он заслуживает того, чтобы подвесить его за хвост к люстре, и оставить так на пару часов, а ещё лучше, - на всю оставшуюся жизнь. Он до сих пор не наказан только потому, что я ещё не выбрала для него казнь, которую не сочла бы слишком мягкой.
Если вам интересно, - что мог сделать такой скромный и ласковый красавец черный кот, чтобы вызвать ненависть своей хозяйки, любимцем которой он был с тех времён, когда умещался на её ладони, и с того времени, как впервые глаза открыл, кот, которому прощались царапины на руках, ногах и мебели, «ароматные» лужицы по всей квартире и дерзкие наскоки на кухонный стол за колбасой, - если вам это интересно, я расскажу, что сделало это чудовище! Но, сначала, выключу телевизор...
Всё дело в том, что я люблю Рому. Когда я слышу, что он увалень, лопух и маменькин сынок, – так его обзывают чаще всего, - во мне просыпается убийца. Нет, пока ещё, я не убила никого, но, рано или поздно, это произойдет. Нина считает, что цветочный горшок, разлетевшийся вдребезги перед ней и оставивший всего лишь царапину и синяк на её левой ноге – это доказательство того, что она родилась под счастливой звездой. Ведь, - говорит она, - если бы на её месте был кто-то другой, горшок мог бы свалиться ему на голову! Если бы, вместо неё, под домом проходил кто-то другой, - горшок бы не упал, - мне ли этого не знать? И, счастливая звезда ей бы не помогла, толкни я его на секунду позже. Но, всё произошло именно так, как я и хотела – несколько дней её занимало только это происшествие, а не выискивание недостатков в других людях. Я знаю, что он «маменькин сынок», но, никто не смеет так его называть. Даже я этого себе не позволяю... Вслух. Мы встречаемся полгода, и я тоже, почти превратилась в тряпку. Может быть, уже и не почти, а превратилась. Когда я собираюсь к нему, надеваю свою любимую кожаную мини-юбку, майку «kiss me» и целый час вожусь с лицом. Потом ставлю «Sugarbabes» и «схожу с ума», как говорит дед, или, «Him» и «вылетаю», как говорю я. А за полчаса до того, как выходить, иду в ванную и умываюсь, стаскиваю с себя все и надеваю ненавистную коричневую длиннющую юбку, розовую кофточку, и, стягиваю волосы резинкой. Когда я смотрю на себя «такую» в зеркало, мне хочется плакать. Но... когда я пришла домой к Роме в первый раз, его мама не сказала мне ничего, а ему, на следующий же день, не понравился цвет моих ногтей. Целый месяц до этого, он его не замечал. Это было только начало, жаль, я поняла это не сразу. Ёлка предупреждала меня ещё тогда, в мае, что я буду потом жалеть, но... она опоздала, Рома меня уже поцеловал. Именно он меня, а не наоборот, потому что, когда он рядом, я становлюсь совсем другой. Он сказал, что тот поцелуй был первым для него, но я ему, конечно же, не поверила. Мне было с кем сравнить, но, не с чем. Теперь мне нужен только он. Да я бы натерлась ореховой кожурой с ног до головы, или, даже вывела бы бабочку с живота, которую обожаю, - всё, что бы он ни сказал мне сделать - сделала бы. Ведь, надевала я коричневую юбку!
О том, что Лариса Сергеевна придёт на мой День Рождения, я узнала за месяц, и, прожила его, как в аду. Моя комната казалась мне недостаточно уютной, и я каждый день что-нибудь в ней изменяла: убрала все журналы со стола и завалила его учебниками, которые обычно, валялись у меня под ним, выпросила у мамы половину цветов и расставила их по всей комнате, содрала с двери всю свою коллекцию фоток ниндзя, потеряв её безвозвратно – они у меня были наклеены намертво, я же не думала, что когда-нибудь, их придется снимать, поэтому, отдирать пришлось маленькими кусочками. Но... я ведь не хотела шокировать Ларису Сергеевну! В гостях у неё я пила только чай. Без сахара, потому что размешивать его нужно в другую сторону, и, у меня не получается это делать достаточно тихо. Без печенья, потому что оно большое и крошится, когда его надкусываешь. Без конфет, потому что иногда, когда я волнуюсь, у меня руки ледяные, а в другой раз, становятся такими горячими, что шоколад растапливается до того, как я успеваю поднести конфету ко рту, и, она начинает скользить у меня между пальцами, угрожая упасть на скатерть. Я выпросила у Нади «Этикет за столом» за «Гарри Поттера и Орден Феникса» и читала каждый вечер перед сном. Вместо Ромы, мне начали сниться тарелки, вилки и салфетки. Немного в себя, я пришла только тогда, когда, наверное, в двадцатый раз, закрыла глаза, чтобы представить, как же, всё-таки, нужно правильно открывать устрицы и как они выглядят, потому что, фотографии к этому тексту не было… И, вдруг, меня осенило, что чего-чего, а устриц на моем Дне Рождения, точно не будет, поэтому, эту страницу, можно и пропустить. Меню я меняла каждый день, и, начала печь коржи за неделю. Мама мне, конечно, помогала, но и я наготовила столько, что можно было накормить всех соседей. А гостей, должно было быть не много. Мне особенно, некого было приглашать, - я всё не могла решить, кто из моих друзей соответствовал бы требованиям Роминой мамы, и вычёркивала одного за другим. Потом, я решила не приглашать даже двоюродных брата и сестёр... Остались только родители, дед, тётя Саня с дядей Олегом и дядя Петя с тётей Лидой. А завалились все – решили «сюрприз» мне сделать. Да я и раньше, пригласительные не рассылала, - когда я родилась, все знают.
Я держала огромный букет красных роз, - мои любимые, - и думала: мне выброситься в окно сразу, или, попозже? Всё начиналось не так, как я того хотела, и я почувствовала, что и закончится, тоже не так. Но, всё было – супер! Друзья – не подвели. Больше всего, я боялась за Игоря, и следила, чтобы его рот был постоянно занят какой-нибудь едой, и, чтобы он находился подальше от Ларисы Сергеевны. А она, была непривычно улыбчивой, и даже, - танцевала с нами. Было очень весело и шумно, а Васька – выцарапался на горку и испуганно мяукал, глядя на нас. А потом... он прыгнул...
Рома пытался прикрыть коротко остриженные волосы матери париком роскошных каштановых кудрей, но она оттолкнула его и ушла, бросив свой последний взгляд на меня. Я поняла, что моих извинений в тот момент она не примет, и, отправилась к ним на следующее утро. Желтый огонек в центре дверного глазка зажегся, и тут же погас, и я высыпала шарики ожерелья Ларисы Сергеевны в их почтовый ящик. Щель была узкая, и я проталкивала их по одному. Всего их было 42.
Мне кажется, что прошла вечность. Набираю Ромин номер через каждые пять минут, с тех пор, как пришла домой, но никто не берет трубку. И, если я немедленно не сделаю что-нибудь, то сойду с ума. Наверное, сейчас... я съем скорпиона. У меня их двое в банке – один посветлее, а другой – потемнее. Возьму того, что посветлее. Я тянусь за ним, и они шуршат, сползая по наклоненному дну. Выхватываю выбранного за хвост, и ложу на язык, - но, скорпион слишком большой, целиком мне его не разжевать. Придется вытянуть, и откусывать по небольшому кусочку. Скорпион не сделал мне ничего плохого, но... лучше я сосредоточусь на кромсании этого опасного паукообразного, как его только что назвали по Discovery, пока ко мне в голову не забралась какая-нибудь, действительно, разрушительная идея. К тому же, мне давно хотелось узнать, какой он на вкус.
На вкус, он оказался слегка горьким и, с кислинкой, - гадость... Напрасно, я купила сразу две такие отвратительные конфеты.